Когда придется отчитываться за каждого двоечника и второгодника,

никто не будет слушать рассказы директора о Саше или Маше. Когда речь заходит о рейтингах и баллах, личности отдельных учеников вообще никого не интересуют. Двоек быть не должно. Точка. А если они есть, то, значит, вы, Петр Степанович, плохо справляетесь со своей ролью руководителя образовательного учреждения. И отлично все это понимая, точно так же Петр Степанович не будет слушать и своих работников.

И дальше начинается замечательная народная игра «Горячая картошка». Кто последний Махмуду поставил оценку, тот и виноват.

Лучше всего справляется с этой игрой начальная школа.

О некоторых «звездных» учениках преподаватели старшего звена наслышаны еще до того, как школьники переходят в пятый класс. Все знают, что Вася – круглый двоечник, никогда не выполняет домашнюю работу, грубит учителям, дерется с одноклассниками и делает три ошибки в своей фамилии. По-хорошему Васенька должен сидеть в первом классе и заново учить алфавит. Но оставить ребенка на второй год в начальной школе – это вообще что-то из разряда фантастики, легче слона заставить станцевать польку в балетной пачке. Поэтому мы имеем то, что имеем, и наш Василий гордо плывет по коридору старшей школы. Вася – пятиклассник! Поздравляем Василия и его родителей, искренне сочувствуем его новым учителям и классному руководителю.

Первую же контрольную наш герой пишет на кол, потому что за двадцать восемь ошибок в словарном диктанте из пятнадцати слов

ставить двойку – преступление. Такой же результат наш герой демонстрирует и на всех последующих самостоятельных.

Что мы обсуждаем на совещании? Правильно! Почему старшая школа – такое дно, которое ничему не может научить ребенка? И плевать мы хотели, что учитель начальной школы за четыре года не смог объяснить Васе, что такое подлежащее и сказуемое.

А вот Павел Викторович должен был решить все его проблемы за два месяца. Не смог?

– Поставил двойку самому себе! – подводит неутешительный итог директор.

Совершенно неожиданно всплывает факт, что Василий отстает в развитии

и должен получать образование в специализированном заведении, но в последнее время подобные дети учатся в общеобразовательных классах и требования к ним предъявляются, как и к здоровым ученикам. Почему? Потому.

Не менее удивительно, что и от их учителей требуют, чтобы дети с врожденными серьезнейшими заболеваниями показывали результаты на уровне остальных. Как этого добиться? Неизвестно. Но надо! Надо, Федя, надо! Иначе школа опустится в рейтинге!

Каждый раз, когда я начинал работу с новым пятым классом, я хранил все их первые самостоятельные работы, чтобы был виден прогресс. Во всяком случае, я очень надеялся, что он будет виден.

Ежегодно в конце сентября обычно проходило совместное совещание учителей пятого класса и начальной школы: разбирали проблемы детей, связанные с переходом в среднее звено, делились впечатлениями, анализировали первые результаты. И каждый раз на подобные заседания я приходил с охапками этих самых работ в руках. Отлично зная короткую школьную память, я пытался донести до администрации простую мысль: «Посмотрите, я еще не успел никого испортить!»

– Да мы же вас и не обвиняем, мы отлично понимаем, что класс сложный и уровень подготовки серьезно хромает, – разводила руками завуч и через два месяца удивленно заявляла: – А как так получилось, что в классе столько детей не справилось с диктантом?

Действительно, почему пятнадцать двоек в начале сентября магическим образом не превратились в пятнадцать пятерок в ноябре? Чем вы там на уроках занимаетесь???

Одна ситуация особенно меня «порадовала» и научила никогда не доверять словам администрации.

В параллели было два девятых класса. В сильном, начиная с шестого класса, работал я, в другом же, балансировавшем на грани почетного звания «класс коррекции», вплоть до конца восьмого преподавала очень опытная учительница. Опыта у нее, действительно, было много, но вот результаты у ее учеников были просто плачевные. Не у всех, а конкретно у этих.

Хуже класса в школе просто не было. Я в течение года вел в нем историю и обществознание и до сих пор вспоминаю это время с содроганием. Два класса, один и тот же педагог, один и тот же учебник истории: с первым классом я успеваю пройти тему, выполнить массу дополнительных заданий, со вторым же… Если мы доходили хотя бы до середины плана урока – это уже был праздник. И серьезный! Часть детей банально не умела списывать с доски, большинство не могло прочитать даже пары предложений. И это в шестом классе! С первым классом изучаем научные статьи, со вторым – на теме «Феодальная раздробленность» рисуем в тетради разноцветные кусочки пиццы, чтобы хоть как-то понять, о чем идет речь в учебнике.

И дело здесь не столько в отсутствии мотивации у школьников или педагогической запущенности, сколько в том, что для большинства учеников русский язык не являлся родным. Дети просто не понимали, что от них требуют. Какие склонения и спряжения, когда ребенок только приехал из Узбекистана и не представляет, как тетрадь подписать, и на русском он не говорил ни дня.

Все учителя отлично понимали, что в школе находится бомба замедленного действия, которая рано или поздно взорвется с таким грохотом, что мало никому не покажется. Никто, конечно, не мешал смиренно закрывать глаза и рисовать, с благословления администрации, тройки и дальше, только вот впереди уже маячил девятый класс и неизбежный ОГЭ. На какие результаты можно было рассчитывать, если некоторые выпускники даже задания прочитать не смогут?

Неожиданно гром грянул оттуда, откуда не ждали. Перед самым началом учебного года, в последние дни августа, увольняется учитель русского, работавшая в этом классе. Нужно срочно искать замену. Кому доверить почетную обязанность готовить детей к экзамену? Конечно же, молодой преподавательнице, которая только вернулась из декрета. До сих пор не понимаю, как меня эта чаша миновала?

К чести молодой мамы, стоит отметить, что сопротивлялась она до последнего: об учебных успехах звездного класса знали даже те, кто несколько лет не был в стенах школы. Но когда администрация решила на тебя что-то повесить, она, будьте уверены, это сделает.

– Да о чем ты переживаешь? Мы знаем, что класс очень сложный. К тебе никаких претензий в любом случае не будет. Все всё отлично понимают. Тебе главное – довести их до экзамена. Мы поможем, – хором уверяли завучи.